Аксиологический потенциал киберпространства в контексте деглобализационных тенденций

Денисов Ю.П.

Аннотация. Статья посвящена анализу аксиологического потенциала киберпространства в условиях современных социальных, экономических и политических процессов. В статье рассматривается сущность аксиологического потенциала киберпространства. Автор проводит анализ проблемы влияния киберпространства на личность человека в современном мире.

Ключевые слова: киберпространство, киберсоциализация, аксиологический потенциал, глобализация, дискурс.


Abstract. The article is devoted to the analysis of the axiological potential of cyberspace in the modern social, economic and political processes. The article describes the essence of axiological potential of cyberspace. The author analyzes the influence of cyberspace on the identity of the person in the modern world.

Key words: cyberspace, cybersocialization, axiological potential, globalization, discourse.


Вся последняя четверть прошлого века и первое десятилетие нынешнего столетия характеризовались неуклонным и динамичным движением вперёд тренда, получившего название «глобализация». Данный тренд, с одной стороны, был тесно сопряжён с целой системой процессов и явлений, нашедших своё отражение в подавляющем большинстве стран мира. В эту систему входят:

  • тотальная «виртуализация», «технизация» и «технологизация» всего спектра социокультурных и коммуникативных практик;
  • формирование постиндустриальной экономики, построенной в значительной степени на информационных и сетевых технологиях и развитии унифицированного мирового рынка;
  • сдвиги в общественно-политической сфере в сторону общекультурных и общечеловеческих ценностей, ориентированных на максимальную толерантность, демократизм, всемерную свободу личности.

С другой стороны, глобализационный тренд сопровождался гносеологическим пессимизмом, аксиологическим нигилизмом, распространением потребительского сознания и «потребительской идеологии».

Последние события в мировой политике и экономике заставили многих учёных, публицистов, общественных и политических деятелей de factо констатировать начало обратной тенденции. «Brexit», победа Дональда Трампа с его изоляционистской риторикой и креном в сторону развития внутренней экономики на выборах в США, усиление дезинтеграционных процессов в Европейском Союзе могут быть истолкованы как явные признаки разворота глобального тренда и возникновения деглобализационных тенденций.

В этом контексте оказывается востребованной своего рода ревизия социокультурных и морально-нравственных основ глобализации с присущими им симулякровыми ценностями, стремлением к безудержному потреблению, размыванием норм и стиранием идентичностей. Актуальной выглядит апелляция к традиционным аксиологическим основам личности и глубинным социальным ценностно-смысловым ориентирам. Однако она может быть эффективной лишь в случае учёта сегодняшнего технологического и экономического контекста и должна осуществляться сквозь рациональную призму накопленных человечеством знаний.

Важнейшим фактором, детерминирующим коллективное и индивидуальное сознание и личностные характеристики человека XXI века, является киберпространство. Как отмечает профессор В.А. Плешаков, «само по себе киберпространство стало новым пространством и социализирующей средой социального сетевого… взаимодействия современных людей практически всех возрастов…, обеспечивая выход на новый уровень организации и реализации жизнедеятельности человека XXI века» [6].

В киберпространстве происходит «процесс качественных изменений структуры самосознания личности и мотивационно-потребностной сферы индивидуума, происходящий под влиянием и в результате использования человеком современных информационно-коммуникационных, компьютерных, электронных, цифровых, мультимедиа, мобильной сотовой связи и интернет-технологий, в контексте усвоения и воспроизводства им культуры в рамках персональной жизнедеятельности». Этот процесс В.А. Плешаков и его последователи называют киберсоциализацией [6; 7; 8]. В этом ракурсе выглядит очевидным, что киберпространство играет одну из ключевых ролей в формировании системы ценностей личности.

Однако в последнее время широко распространились данные, которые указывают на то, что, во всяком случае, в России неуклонное разрастание киберпространства приостановилось. В частности, компания GfK обнародовала результаты исследования российской интернет-аудитории по итогам 2016 года, в которых сообщается, что совокупное количество веб-пользователей в нашей стране перестало расти. По данным GfK, единственной зоной роста на российском рынке цифровой техники в 2016 году были смартфоны, и за счет этого подросла аудитория мобильного Интернета [5].

Согласно результатам опроса фонда «Общественное мнение» летом 2016 г. в России зафиксирована даже тенденция к снижению интернет-аудитории. При этом, согласно данным, на конец лета этого года суточная аудитория Интернета (ответившие, что выходили в Сеть в последние сутки) составила 57% взрослых россиян, недельная – 64%, месячная – 68% [4]. По сравнению с данными, полученными фондом «Общественное мнение» весной 2016 г. приведённые цифры означают снижение на 2-3 %.

Пока сложно говорить отражают ли данные цифры общие тенденции, связаны ли они с разворотом глобализационного тренда, или они в большей степени обусловлены «сезоном отпусков» или текущими внутриэкономическими и внутриполитическими факторами, социально-политической и социокультурной ситуацией в России. Безусловно, необходимо отдельное исследование.

Вместе с тем существование такого рода данных заставляет задуматься о том, насколько значим аксиологический потенциал киберпространства и возможно ли сокращение его влияния на личность в случае деглобализации экономического и политического пространства.

Для того чтобы разобраться в данной проблеме, необходимо обратиться к сущности киберпространства и природе его влияния на аксиологические основы современного социума.

В первую очередь, следует обратить внимание на дискурсивную природу киберпространства. Функционирование киберпространства возможно лишь в процессе коммуникативной практики, коммуникативного события, происходящего между продуцентом и реципиентом гипертекста в ситуативном контексте. Таким образом, киберпространство может быть рассмотрено как глобальный дискурс, состоящий из множества подчинённых ему субдискурсов.

Этот глобальный дискурс многотемен и многомерен. Среди конституирующих его признаков рельефно высвечиваются когнитивность, интерактивность и вариативность [1, с. 150]. Как пишет уральская исследовательница Е.В. Горина, «говоря о воздействующем потенциале Интернета, следует учесть, что все названные черты дискурсивного сетевого образования пересекаются между собой, дополняют друг друга и действуют одновременно» [1, с. 154]. Манипулятивные возможности Сети основываются не только на трёх названных выше внутренних конституирующих признаках дискурса Интернета, но и на двух важных внешних признаках – социологичности и психологичности [2, с. 59].

Любой дискурс по своей природе несёт в себе властный потенциал. Дискурс Интернета располагает ещё и властным потенциалом медиа-дискурса, о котором писал Т. Ванн Дейк в своей работе «Power and the news media» [10].

Наряду с уже названными внутренними и внешними конституирующими признаками дискурса Интернета его потенциал характеризуется и особенностями Глобальной Сети как специфической социализирующей среды. К их числу относятся: доступность, мобильность и оперативность, относительная безопасность и анонимность, свобода самовыражения [8, с. 8].

Высокий манипулятивный потенциал дискурса Интернета открывает широкие возможности в самых разных сферах, в том числе в области политики и маркетинга и, безусловно, таит в себе высокий аксиологический потенциал. Как и любой потенциал, аксиологический потенциал киберпространства обладает динамическими свойствами. Он может аккумулироваться, дополняться, развиваться и реализовываться в определённой ситуации. Аксиологический потенциал киберпространства представляет собой многоуровневую, динамическую систему ценностных ориентаций, задаваемых продуцентами гипертекстов и воспринимаемых (реально или потенциально, эксплицитно или имплицитно, полностью или частично) реципиентами.

Аксиологический потенциал киберпространства ни в коем случае не может быть рассмотрен как константа, как статичная жёстко иерархизированная система. В силу сущностных характеристик дискурса Интернета аксиологический потенциал киберпространства гибок и подвижен. Киберпространство функционирует не в вакууме. На сегодняшний день его существование предполагает наличие определённого «оффлайнового» контекста. Соответственно и аксиологический потенциал киберпространства подвержен воздействию экстернальных факторов.

В этой связи и в свете выше сказанного вполне вероятным в соответствии с логикой процесса деглобализации выглядит не столько снижение и ослабление аксиологического потенциала киберпространства, сколько изменение содержания входящих в его структуру ценностных установок. Разворот тренда глобализации, вероятно, будет означать некоторую автономизацию отдельных субдискурсов, которыми структурирован дискурс Глобальной Сети и их обращение к образам, ассоциирующимся с национальной идентичностью и традиционными ценностями, образам, сплачивающим коллективное сознание обществ.

Однако следует помнить слова Мишеля Фуко: «Дискурс и перевозит на себе и производит власть; он ее усиливает, но также и подрывает и подвергает ее риску, делает ее хрупкой и позволяет ее блокировать» [9, с. 202]. Дискурс Интернета и в условиях деглобализации таит в себе немалое количество глобальных угроз и деструктивных вызовов.

Угрозы и вызовы, исходящие из Глобальной Сети, столь же многообразны и многоплановы, как её коммуникативное пространство. Их перечисление и описание должно занять не один том научной монографии.

Однако особой значимостью среди угроз, исходящих из Всемирной Паутины, обладают возможности распространения и негативного воздействия на ценностные ориентиры и систему ценностей личности текстов деструктивной направленности. Как пишет екатеринбургский психолог К.В. Злоказов, «современное коммуникативное пространство насыщено текстами, относящимися к тематике деструктивной направленности, констатирующими, иллюстрирующими агрессивные и насильственные действия или призывающими к их совершению» [3, с. 244]. При этом следует учитывать, что дискурс обладает свойством проективности, которое в социально-философских исследованиях достаточно широко трактуется как свойство языка регулировать общественные отношения. Говоря о проективных свойствах дискурса, современные учёные исходят из единой миросозидающей функции языка, которая заключается в конструировании особого мира при восприятии и интерпретации фактов действительности с помощью языкового описания [3, с. 180].

Именно символьно-знаковая реальность киберпространства со всей её интерактивной и мультимедийной спецификой подачи материала служит питательной средой, из которой современная личность усваивает ценности и ценностные ориентиры. Наполненное креолизованными текстами киберпространство становится комфортным ареалом для обитания киберсоциализированного индивида, облегчая впитывание им аксиологических установок.

Таким образом, можно заключить, что, несмотря на события, обозначившие тенденции, в значительной степени противоположные глобализационному тренду, киберпространство сохраняет достаточно высокий аксиологический потенциал. Он в значительной мере обусловлен самой дискурсивной природой киберпространства. При этом само воздействие киберпространства на систему ценностно-смысловых ориентаций личности может носить как продуктивный, созидательный, консолидирующий характер, так и деструктивный, разрушительный характер.

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Горина Е.В. Дискурс Интернета в аспекте воздействия на пользователя // Политическая лингвистика. – 2015. – № 2. – С. 150-154.

2. Горина Е.В. Манипулятивная природа виртуальной сети // Политическая коммуникация: перспективы развития научного направления. Материалы международной научной конференции. – Екатеринбург: ФГБОУ ВПО «Уральский государственный педагогический университет», 2014. – С. 59-62.

3. Злоказов К.В. Контент-анализ текстов деструктивной направленности // Политическая лингвистика. – 2015. – № 1. – С. 244-251.

4. Интернет в России: динамика проникновения. Лето – 2016. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://fom.ru/SMI-i-internet/13021 (дата последнего обращения: 02.02.2017)

5. Исследование GfK: Тенденции развития Интернет-аудитории в России. Москва, 26.01.2017. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://www.gfk.com/ru/insaity/press-release/issledovanie-gfk-tendencii-razvitija-internet-auditorii-v-rossii/ (дата последнего обращения: 02.02.2017)

6. Плешаков В.А. Про мозаичную культуру и сознание человека в эпоху киберсоциализации // Электронный научно-публицистический журнал "Homo Cyberus". – 2016. – №1. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://journal.homocyberus.ru/o_mozaichnoy_kulture (дата последнего обращения: 02.02.2017).

7. Плешаков В.А., Плешакова К.А. К проблеме духовно-нравственного воспитания в контексте киберсоциализации общества и человека // Электронный научно-публицистический журнал "Homo Cyberus". – 2017. – № 1 (2). [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://journal.homocyberus.ru/Pleshakov_Pleshakova_K_probleme_duhovno-nravstvennogo_vospitanija_v_kontekste_kibersocializacii_obshhestva_i_cheloveka (дата последнего обращения: 02.02.2017)

8. Угольков Н.В. Интернет как институт социализации старших школьников. Автореф. дисс. канд. пед. наук: 13.00.01. – М., 2012. – 21 с.

9. Фуко М. Диспозитив сексуальности // Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. Работы разных лет. – М., 1996. – С.175-238.

10. Dijk T.A. van Power and the news media // Political Communication and Action. – Cresskill, NJ: Hampton Press, 1995. – Pp. 9-36.

 

© Денисов Юрий Петрович

Денисов Ю.П. Аксиологический потенциал киберпространства в контексте деглобализационных тенденций / Ю.П. Денисов // Электронный научно-публицистический журнал "Homo Cyberus". – 2017. – № 1 (2). [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://journal.homocyberus.ru/Denisov_J_Aksiologicheskij_potencial_kiberprostranstva, свободный. – Загл. с экрана.