Плешаков В.А., Сагин Г.А., Бурлаченко А.А., Чепелева А.Р., Леменц Т.А.

Аннотация. Статья содержит материалы, подготовленные членами делегации Академии киберсоциализации #HomoCyberus для участия в молодёжно-экспертной диалоговой площадке Молодёжного цифрового омбудсмена, состоявшейся 14 апреля 2022 года в рамках 9 Московского юридического форума, проходившего на базе Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). Также в статью включены отзывы членов делегации, оставленные ими после участия в мероприятии.

Ключевые слова: МЦО, Молодёжный цифровой омбудсмен, омбудсмен, Сеть, Интернет, киберсоциализация, #HomoCyberus.

Психологические науки (19.00.00 – психологические специальности)

5.3.9. Юридическая психология и психология безопасности (19.00.06 Юридическая психология)

УДК 159.99

---

YOUTH EXPERT DIALOGUE PLATFORM BY THE YOUTH DIGITAL OMBUDSMAN «COMMUNICATION ONLINE: WHERE IS THE BORDER BETWEEN OF THE WAY OF SELF-REALIZATION AND VIOLATION OF THE LAW»:
HE OPINOIN OF THE DELEGATION OF THE ACADEMY OF CYBERSOCIALIZATION#HOMOCYBERUS

Pleshakov V.A., Sagin G.A., Burlachenko A.A., Chepeleva A.R., Lements T.A.

Abstract. The article contains materials wrote by members of delegation of the Academy of Cybersocialization #HomoCyberus for participate in the youth expert dialogue platform by Youth Digital Ombudsman, April 14, 2022 within based of the 9th Moscow Legal Forum, held at the O. E. Kutafin University (MGUA). The article also contains the feedback from members of delegation, wrote by them after participating in the event.

Key words: YDO, Youth Digital Ombudsman, Ombudsman, Web, Internet, cybersocialization, #HomoCyberus.

---

 

14 апреля 2022 года делегация Академии киберсоциализации #HomoCyberus, возглавляемая В. А. Плешаковым, в составе А. Чепелевой, Т. Леменц, Г. Сагина и А. Бурлаченко, приняла участие в молодёжно-экспертной диалоговой площадке Молодёжного цифрового омбудсмена «Общение в Сети: где грань между способом самореализации и нарушением законодательства», состоявшуюся в рамках 9 Московского юридического форума, проходившего на базе Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА) [3].

Делегацию пригласил к участию в мероприятии Молодёжный цифровой омбудсмен Дмитрий Гуляев [4] (кстати, недавно мы взяли у него интервью в честь года, прошедшего с момента его назначения, читайте его также в этом номере [5]).

Глава делегации Академии киберсоциализации #HomoCyberus В. А. Плешаков выступил с речью:

«Человечество не стремится придумать изначально не существующие в истории вещи. Сегодня мы возвращаемся по витку к каким-то достижениям, мы говорим о цифровизации уже существующих инструментов.

Фактически – смайлики, эмодзи, стикеры, лайки, репосты – цифровые инструменты коммуникации. И я бы не называл её только невербальной. Всё-таки, это смесь вербальной и невербальной коммуникации. А коммуникация – это самый первый вид общения, доступный человеку и в филогенетический и в онтогенетический периоды. Поскольку нам надо осваивать киберпространство, мы стараемся там организовать нашу жизнедеятельность. Мы начинаем с общения. Потом играем. И в играх можем наблюдать, как геймеры, геймеры-любители, прогеймеры пользуются цифровыми инструментами, чтобы передать позицию, информацию, выдать реакцию. Потом это ещё и учение, и досуг, и работа, как векторы киберсоциализации.

Я в своей профессиональной деятельности, в рамках профессиональной социализации студентов, применяю тоже инструменты киберкоммуникации, не гнушаюсь использовать всё перечисленное. С большим удовольствием вижу, как мне идут в ответ такие же реакции. И мы, порою, переходя на этот бессловесный уровень коммуникации, точнее начинаем понимать друг друга.

Ещё я хотел бы поддержать коллегу в высказывании по поводу того, что лайк и репост не всегда отражают истинную сущность человека. Здесь мы видим, как человек организует свою жизнедеятельность в киберпространстве, он ещё и конструирует свою киберличность. Этот образ, кропотливо им создаваемый: «Вот под этот пост я не поставлю лайк, потому что его кто-то увидит, и что он обо мне подумает?». Поэтому в наших соцстеях мы видим большое количество просмотров, но небольшое количество реакций. Увидел человек пост, хотел отреагировать, но остановился.

Ещё такой момент – осуществляя репост, человек не всегда может отражать мысль, которая в посте содержится. Может, он хочет привлечь внимание к информации, которую содержит этот пост. Лучше всего, конечно, не делать молчаливые репосты, а делать комментарии к репосту для того, чтобы было понятно его отношение» [4].

Члены делегации тоже заранее подготовились, и предложили свои варианты ответов на вопросы, которые входили в программу работы диалоговой площадки. Предлагаем Вам ознакомиться с ними в материале данной статьи.

1. «Лайк» и «репост» как способ выражения мнения в интернет-среде.

Лайки, репосты, стикеры, emoji и т. д. — новый механизм невербальной коммуникации?

А. Бурлаченко: «В некоторых случаях и репост – не совсем невербальное явление. Первый смайлик появился ещё до создания и широкого распространения персональных компьютеров, и потому видится, что эмодзи и стикеры – развитие уже устоявшейся концепции пиктограмм-эмотиконов (с поправкой на новые технологии)».

Г. Сагин: «Нужно заметить, что лайки и репосты – это не совсем репрезентативный показатель одобрения (а они если и могут, то демонстрируют исключительно одобрение). Мнение аудитории – это знают все продвинутые маркетологи – это чуть более сложное явление, которое плохо отслеживается «техническим путем» – с помощью лайков и репостов. Человек в Интернете – это всегда деятельный объект, однако его деятельность не всегда подразумевает конкретную цель – как часто с нами бывает, когда мы лайкаем что-то, когда уставшими пришли с работы, а на следующий день уже не понимаем, почему там стоит наша отметка «мне нравится».

К лайкам и репостам необходимо относиться скептически: они могут отражать настроение аудитории, её отношение к источнику контента, её предрасположенность к определённому формату контента и спустя множество пунктов – способ выражения мнения. Люди склонны выражать своё мнение тогда, когда уверены в том, что его кто-то услышит».

Т. Леменц: «Очень интересны, на мой взгляд, различия между отношением каждого отдельного человека к явлению лайково-репостовой активности в соцсетях. К сожалению, у меня нет проведённого на этот счёт исследования, но опыт межличностного общения позволяет выделить несколько категорий людей, в зависимости от их отношения к «активности» в соцсетях:

• Нарочитое отрицание. Здесь речь о пользователях, которые яростно отвергают значимость для них наличия/отсутствия/количества лайков, репостов и реакций, когда, на самом деле, вероятнее всего придают этому немалое значение;
• Истинное безразличие. Это относится к пользователям, для которых лайки и репосты являются функцией соцсетей, позволяющей большему количеству человек увидеть ту или иную информацию («такой-то оценил/прокомментировал публикацию», «такой-то поделился на своей странице записью» и т. д.);
• Честная расположенность. Это пользователи, которые абсолютно откровенно признаются в значимости для них того, сколько откликов на публикации получают, каких и от кого.

Среди средств невербального общения (кинесика, просодика, такесика, сенсорика, проксемика, хронемика) мы пока не находим ничего, что соответствовало бы явлению реакций в соцсетях. Однако, вероятно, описываемое нами явление со скрипом можно отнести к уже существующей категории средств (вопрос – к какой?).

Так или иначе, независимо от категорий пользователей, думаю, можно уверенно говорить о присутствии в нашей жизни такого канала невербальной коммуникации, как реакции в соцсетях».

А. Чепелева: «Я думаю, что лайки, репосты, стикеры и эмодзи могут выступать механизмами невербальной коммуникации, однако это не единственное их свойство. Лайк, например, может придавать тексту дополнительную эмоциональную окраску («Нет, меня сегодня на парах не будет»), так и заменять текст. Стикеры в этом плане немного интереснее, зачастую в них меньше символизма и больше того, что можно считать средствами невербальной коммуникации.

Лайки и репосты – неоднозначные явления в контексте невербальной коммуникации. Считается, что лайк и репост – выражение одобрения контента, но это не всегда так. Например, в TikTok лайк скорее работает как средство сохранения контента. Я могу относиться к нему позитивно, нейтрально или негативно, лайк нужен для того, чтобы потом можно было найти это видео. Репост тоже не содержит однозначного одобрения или неодобрения, об этом можно судить исключительно по комментарию к репосту.

Таким образом, я думаю, что лайк, репост, стикеры и эмодзи, можно расценивать как невербальную коммуникацию, но не стоит сводить их исключительно к данному явлению».

Зависимость от лайков и репостов как элемент цифровой зависимости

А. Бурлаченко: «Может ли проявление симптомов такой зависимости говорить о том, что у такой личности может быть обнаружена нехватка внимания к себе со стороны других в предметной реальности? Может. А может и нет. Это может быть свидетельством того, что контент, созданный этим пользователем, получает положительный отклик, и, следовательно, он нашёл свою аудиторию – в таком случае уже приходиться, правда, говорить не сколько о зависимости, сколько об успешности. В таком случае от лайков зависит не сам человек, а распространение его публикаций в рекомендательной системе (подобная схема взаимосвязи оценки и продвижения контента есть, например, на zen.yandex.ru) и его заработок на площадке, соответственно».

Г. Сагин: «Нужно внести поправку и ясность в то, о чём мы говорим. Говорим ли мы о зависимости от самих лайков, или мы говорим о зависимости проверять это самое количество лайков? Я по собственному опыту могу заверить, что я чаще видел второе – когда люди, с, честно признаться, достаточно скромным количеством лайков, тем не менее, имеют такой вид поведенческой тенденции – проверять, не стало ли этих лайков «магическим» образом больше. Вероятнее всего данный поведенческий паттерн связан с конкретной потребностью человека в адаптации к среде, в которой он находится – эдакая копинг-стратегия. Можно предположить, что жизнедеятельность человека в Интернете (который не всегда является для человека комфортной средой) также вынуждает психику адаптироваться и создавать новые копинг-стратегии, которые помогут чувствовать себя комфортнее на стыке предметной и киберреальности. Всегда ли это будет говорить о зависимости? Нет. Но заставляет ли это увидеть в этом влияние новой среды на психику? Ещё непонятно как именно, но вероятнее всего – да, заставляет».

Т. Леменц: «Зависимость от реакций в киберпространстве – скорее симптом эмоционально незрелого человека. Таковой, безусловно, может также быть и интернет-зависимым, однако вовсе необязательно.

М. И. Дрепа, выделяя типы цифровой (или интернет-) зависимости, отдельно не упоминает о зависимости от реакций в социальных интернет-сетях [1].

На портале для родителей «Tarkvanem» видим следующий перечень типов цифровой зависимости [2]:

• зависимость от социальных сетей;
• зависимость от компьютерных игр;
• зависимость от СМС;
• зависимость от селфи;
• зависимость от поиска в Интернете;
• киберсексуальная зависимость;
• зависимость от порнографического интернет-контента;
• зависимость от новых и лучших гаджетов и приложений.

Здесь также не выделяется как отдельный тип зависимость от лайков и репостов.

Я склонна предположить, что, при наличии у человека цифровой зависимости, неадекватное отношение к лайкам и репостам – явление нередкое. Однако является оно не следствием цифровой зависимости, но специфической психической организации и, вероятно, некоторых акцентуаций характера».

А. Чепелева: «Я думаю, стоит конкретизировать значение выражения «зависимость от лайков». Речь идет о навязчивом желании проверять количество лайков на своей странице? Если это так, то стоит смотреть на природу данной зависимости и понимать является ли это действительно тем явлением, которое можно назвать «зависимостью». Вероятнее всего у человека, который постоянно проверяет количество лайков, зависимость не от лайков, а от общественного мнения (потребность в одобрении). Стоит также учитывать, какие чувства вызывает у человека отсутствие лайков? Расстраивает ли это его? Действительно ли это зависимость, которая по определению мешает повседневной жизни человека?».

Лайки и репосты как способы поддержки и (или) распространения недостоверной информации в Сети

А. Бурлаченко: «Можно представить такую ситуацию: пользователь, введённый в заблуждение, спешит поделиться информацией, не проверив её на достоверность. Одна из причудливых форм проявления таких ситуаций – когда пользователь нашёл недостоверную информацию на сайте, который заполняется с целью быть заполненным (когда, вероятно, стоит приоритет количества контента над качеством, и «уникальный» контент генерируется нейросетями). И хорошо, если информационная нагрузка этого контента не затрагивает глобальных аспектов, от правдивости информации о которых может наступать ответственность – а ведь кликбейтные заголовки порой так и манят! Репост сделан, информация продолжает распространяться, оставляя открытым вопрос, насколько далеко уйдёт эта информация и будет ли её опровержение в случае, если обнаружится, что она не соответствует истинному положению дел».

Г. Сагин: «Ситуация действительно имеет место быть и тут, кажется, главный вопрос заключается не в том, какую информацию распространяет человек, а в том, как людьми принимается решение о распространении какого-либо рода информации. Действительно ли это всегда волевое решение, принятое осознанно? Соответствует ли внутренний фильтр информации руководству логикой, или приоритетнее в данном случае «эффект первичности» – что первое было увидено, то и правда? Но это только с психологической точки зрения. С точки зрения результатов такой деятельности и её внутреннего устройства, вопрос, кажется, встаёт перед специалистами технического профиля и неплохо с этим справился агрегатор новостей «Яндекс.Новости». Они с одним специально созданным нейтральным заголовком-новостью предлагают сразу несколько источников, в которых говорится об одном и том же событии из разных уст. Является ли это гарантией успеха? Нет, но, кажется, повышает шанс воспитать культуру потребления информации в Интернете».

Т. Леменц: «Я думаю, что способствование распространению недостоверной информации через лайки и репосты имеет место быть. Механизм очень прост: я вижу публикацию, вижу под публикацией лайк или репост авторитетного для меня человека, градус доверия к информации в публикации повышается. Да, возможно, я не стану тут же безоговорочно доверять написанному, но уровень критичности значительно уменьшится. Согласитесь, ведь сложно сомневаться, когда тот самый Иван Петрович, который всегда помогал мне добрым и дельным советом, репостнул вот эту публикацию… Ну и самый «ужасный ужас» – «часто пересылаемое» в WhatsApp, скажем. Да, ложь распространяется быстро, увы…».

А. Чепелева: «Я думаю, данное явление имеет место быть. Если это целенаправленное распространение заведомо ложной информации, то это явление можно считать однозначно негативным. Другое дело – репост недостоверной информации, которую ты считаешь достоверной. Негативно здесь то, что человек распространяет ложную информацию, с другой стороны репост может вызвать не только поддержку со стороны окружения, но и критику, пояснение ситуации другими пользователями, рекомендации достоверных источников, «тренировку информационного фильтра» пользователя».

Когда «за лайк или репост» может наступить юридическая ответственность?

Г. Сагин: «От ответа воздержусь, считаю, что никогда не может».

Т. Леменц: «Думаю, сейчас – за лайк или репост публикаций с упоминанием продуктов «Meta» (организация, запрещённая в России). Или за положительную реакцию на политически неугодную публикацию. Не могу сказать, какая именно юридическая сила регулирует (или не регулирует этот момент), но, думаю, вполне реальная история».

2. «А за козла ответишь?!» Когда комментарии переходят «границу»?

Комментарий как способ реализации права на выражение своего мнения в цифровом пространстве

А. Бурлаченко: «Мне кажется важным – научиться отличать выражение мнения от наживки, которую забрасывает в комментарии тролль, чья цель – не поиск истины в дискуссии, а энергетический вампиризм.

Конечно, возможность комментировать важна и с точки зрения развития сетевых СМИ: при возможности комментирования они становятся не только средствами массовой информации, а ещё и средствами массовой коммуникации».

Г. Сагин: «Комментарии – это, конечно, бесценный материал для изучения мнения аудитории. Но сложно сказать, что этот материал всегда является источником уникальной информации от уникального человека – всем известны случаи накрутки комментариев, специально созданных для этого ботов, перелива аудитории для формирования необходимых результатов на отдельных ресурсах. Комментарии, судя по всему, могут восприниматься в двух контекстах: как источника уникальной информации от уникальных персоналий в интернет-контексте, и как источника столкновения управляемых информационных потоков, которые часто работают в формате формирования «фантомных мнений» (которые не встречаются у отдельных личностей, но специально формируются заинтересованными сторонами). Вопрос состоит в том, как создать инструмент, который позволит чётко определить – смотреть на комментарии в первом контексте – контексте реальных мнений, или втором – контексте столкновения информационных потоков».

Т. Леменц: «Много говорилось уже о том, что выражение мнения в киберпространстве может казаться человеку более психологически безопасным из-за отсутствия непосредственного контакта с субъектом взаимодействия. Однако, на мой взгляд, комментарии к публикациям – это просто более опосредованный способ выражения собственного мнения, нежели, скажем, личный диалог или даже переписка один на один в соцсетях».

Комментарии & кибербуллинг: какова связь?

А. Бурлаченко: «Комментарии могут выступать в качестве одного из средств целенаправленного распространения порочащей, и не всегда правдивой информации о жертве».

Г. Сагин: «Связь может быть, а может и не быть совсем. Одной из задач киберкультуры видится формирование культуры восприятия кибербуллинга – явления, с которым без причин может столкнуться каждый. Является ли кибербуллингом травля, которая не воспринимается как разрушающая жертвой кибербуллинга?».

Т. Леменц: «Комментарии могут оказывать давление на жертву кибербуллинга, так сказать, публично. Травля в групповых беседах – более закрытое явление, так как, по сути, отсутствуют зрители. Буллинг же в комментариях – это всегда возможность создать из травли настоящее шоу. Но, в то же время, именно публичные комментарии будут более доступными в качестве доказательств наличия буллинга по отношению к тому или иному человеку».

Безобидный комментарий VS клевета или оскорбление

А. Бурлаченко: «Безобидные комментарии получать всегда приятно!

Иногда случается и так, что комментарий, вроде бы безобидный, но по своей сути он может нести негативный заряд. Когда оскорбление маскируется под комплимент (например, положительное по своей семантике слово используется в ироническом значении).

И бывает обратное – когда негативный комментарий лишь на первый взгляд негативен. Например, когда блогеру пишут, что смотреть его видео невозможно из-за дёргающейся картинки. Блогер может оскорбиться, а может принять к сведению, и обзавестись более совершенной камерой с компенсацией тряски. Во многом, кажется, это зависит от общей культуры пользователей Сети».

Г. Сагин: «Права личности в Интернете, в том числе с позиций таких преступлений, как клевета и оскорбление, безусловно должны защищаться. Ответ на вопрос о соотношении юридического поля предметной действительности и киберреальности кроется, судя по всему, в разрешении соотношения личности и киберличности человека, а также рисков, которые имеют место быть в первом и втором случае. Тогда, когда исследователи и общество согласятся с чёткой границей разделения данных понятий и области, которые они затрагивают – тогда и решится вопрос ответственности. Нужно заметить, что пятая информационная революция, произошедшая, по мнению В. А. Плешакова, где-то в 1990 гг., подарила миру новый тип общества – киберобщество, которое, по сути, заново отстраивает свою внутреннюю структуру своего устройства (на это нашему обществу потребовались тысячелетия)».

Комментарии как способ вирусоподобного распространения фейковой информации

А. Бурлаченко: «Как было у М. А. Булгакова: «Истинно вам говорю: 4 мая 1925 года земля налетит на небесную ось!»  – и именно поэтому важно научиться фильтровать поступающую информацию. Информация, которая распространяется вирусоподобно, часто (по моим наблюдениям) переполнена эмоциями, а не фактами. Потому перед тем, как распространить такой комментарий среди других пользователей или начать его пересказывать, важно удостовериться в том, что его содержание достоверно. Или вовсе лучше будет воздержаться от распространения такого комментария с целью уменьшения распространения потенциально фейковой информации».

Т. Леменц: «Думаю, что комментарии не столько способствуют вирусоподобному распространению фейков, как репосты. Однако, если сделан репост с приписанными к нему личным, скорее всего, очень эмоциональным комментарием, тогда, действительно, ложь разлетается с утроенной скоростью».

Нормы этики и нормы права: общее и отличное. Зачем нам нужно саморегулирование?

Г. Сагин: «Саморегуляция – это некоторое требование, предъявляемое обществом к человеку, выполнение которого контролируется общественными институтами, если говорить строго. Структура саморегуляции человека в Интернете «хромает» буквально по всем фронтам:

1. Не все киберобщества предъявляют к индивиду такое требование.
2. Не во всех киберобществах существуют даже простейшие механизмы контроля по данному требованию.

Вопрос саморегулирования личности – это вопрос конкретной культуры личности, вопрос регулирования Интернета как общественного пространства – это вопрос изучения потребностей этого общества и, если требуется, механизмов его контроля».

А. Бурлаченко: «О саморегулировании говорят представители многих человекоориентированных и человековедческих отраслей науки (и юристы, и философы, и программисты – каждый по-своему). Однако, как мне видится, в нашем и других государствах действующие законы и постановления, ратифицированные конвенции и многие другие документы прямо или косвенно дают ориентиры или прямо предписывают то, как следует поступать в киберпространстве, а как поступать не следует. И, таким образом, на мой взгляд, осуществление саморегулирования не может существовать без таких законодательных ориентиров, существующих в правовом поле. Вопрос – насколько досудебные мероприятия по решению конфликта можно рассматривать как воплощение идеи о саморегулировании? Насколько институт модераторов и админов в социальных интернет-сетях соответствует идеям о саморегулировании – многие ли среди них придерживаются гуманистических ориентиров, пробуждая всё лучшее и доброе или наоборот – чем больше негативной шумихи, тем лучше? Где в киберпространстве проходит граница между самоуправством, самосудом и анархией? Как соотносится блокировка пользователя, нарушившего правила сообщества, модератором с правом о доступе человека к информации?

Видится, что не лишней будет работа (во всех институтах) по формированию сознательного и ответственного поведения человека в киберпространстве и вне его. Этому может способствовать юридический ликбез».

Т. Леменц: «Право – всё-таки элемент внешнего регулирования, а вот этика, нравственность – это, на мой взгляд, более интериоризированное регулирование, вплоть до саморегулирования. Думаю, очевидно, что саморегулирование необходимо, в целом, для нормального функционирования общества.

Пожалуй, здесь ещё уместно сказать о внутренней и внешней свободе. Право так или иначе ограничивает нашу внешнюю свободу, а этика даёт возможность раскрыться внутренней. Например, та самая дилемма про воровство еды для детей смертельно больной женщины. Право говорит: «Нельзя воровать!», нравственность говорит: «Что может быть выше человеческой жизни?»».

3. «Маркеры» потенциального преступника: что может сказать «цифровое слово» о личности человека?

Т. Леменц: «Думаю, цифровое слово может сказать о личности столько же, сколько и не цифровое. Цифровое пространство даёт возможность человеку играть ту или иную роль. Особенно показательно это на примере подростков, создающих несколько аккаунтов в одной социальной интернет-сети, где при этом каждый аккаунт отражает одну сторону подростка: страница Ляля Плюшевая для милых картинок и «мимишных» переписок, страница Кувики Санака для публикаций про аниме, страница Rock Star для общения с поклонниками рок-музыки и, конечно, страница Маши Петровой для обычного каждодневного общения с одноклассниками. Такая многоликость нормальна для периода активного самоопределения и судорожного поиска ответа на вопрос «Кто я?». Однако подобная ситуация в зрелом, скажем, возрасте, заставляет задуматься о психической стабильности человека. Но может ли это быть маркер потенциального преступника? Как «да», так и «нет».

Любая «затюканная» девочка может играть в Сети роль агрессивной и даже распутной из необходимости компенсировать свою несостоятельность в реальной жизни. Равно также и наоборот. Настоящий буллер и агрессор может на своей странице в соцсетях быть отзывчивым, добрым и помогающим.

По образу ведения аккаунта в соцсетях мы, вероятно, можем определить человека с теми или иными акцентуациями характера, но вот преступника – не уверена».

Так как вопросы получали в рамках мероприятия глобальные ответы и эти ответы вызывали живое обсуждение, то в заданный регламент уложиться не удалось. Из-за чего наша делегация не смогла в полном объёме озвучить свои ответы. Вопреки этим обстоятельствам, участием в площадке все остались довольны. Кроме того, многим из нас удалось пообщаться с участниками мероприятия по его окончанию.

Важно также отметить тот факт, что третий вопрос, в итоге, оказался вопросом с сюрпризом: на мероприятии был дан ответ на него путём озвучивания результатов проведённого исследования.

После мероприятия члены делегации поделились своими впечатлениями [5]

Г. Сагин: «Поход в МГЮА вместе с делегацией Академии киберсоциализации оказался занимательным – новая площадка, другое профессиональное сообщество, другие взгляды и интересы. Мероприятия подобного рода актуализируют значимость междисциплинарного взгляда на вопросы современности – кажется, что профессионалы разных направлений не всегда могут договариваться и сходиться во мнениях, но им всегда полезно спорить друг с другом, чтобы мнения смягчались, а идеи становились более адаптивными».

А. Бурлаченко: «Замечательное мероприятие! Площадка дала возможность осуществлять не только формальные, но и неформальные диалоги. Факт того, что наша делегация оказалась на мероприятии, свидетельствует о том, что HomoCyberus объединяет! И что тот наш первый real – это, действительно, только начало. Три часа, проведённые на диалоговой площадке, для меня пролетели как один. По ходу развития событий вопросы находили свои ответы. Было крайне интересно узнать о том, какие темы исследуются, какие вопросы рассматриваются представителями других наук. Открылись перспективы для сотрудничества! Будем над этим работать!».

Т. Леменц: «Ещё в школьные годы я открыла для себя невероятную ценность междисциплинарности! И вот этот «аквариум» был самым настоящим примером воплощения такого подхода. Вопрос реакций в соцсетях рассматривали с точек зрения: юридической, педагогической, психологической, социальной работы.

Первые два часа пролетели совершенно незаметно! Включение в дискуссию представителей зрительного зала – это существенно снизило динамику события, однако, в целом, впечатления остались положительные. Было приятно услышать созвучные со своими мысли людей с большим опытом работы в той или иной сфере!».

А. Чепелева: «Мне понравилось мероприятие в МГЮА им. Кутафина. Очень интересный формат «аквариум», который я увидела впервые. Мероприятие было интересное, на нём мы обсудили лайки, репосты, смайлики и стикеры как целостные многосторонние феномены, существующие в интернет-пространстве). Немного грустно, что мы не успели обсудить всё, что было в программе запланировано, но, я думаю, мы и так затронули всё самое интересное и требующее обсуждения. Спасибо Владимиру Андреевичу за приглашение, МГЮА за организацию интересной встречи, и, конечно, всей нашей делегации за дружную компанию!».

В. А. Плешаков: «Диалоговая площадка Молодёжного цифрового омбудсмена, в которой я принял участие в роли специально приглашённого эксперта, для меня стала особенно значима тем, что в её рамках была удачно реализована возможность взглянуть на давно мне известные вопросы и проблемы с юридической точки зрения, погрузиться в данном аспекте в полноценный диалог экспертов, обменяться мнениями».

Планирует ли делегация #HomoCyberus-ов принять участие в новых мероприятиях? Однозначно – планирует! И уже получает приглашения к дальнейшему научному сотрудничеству.

Одним из многочисленных результатов проведения площадки стало предложение экспертного сообщества, адресованное для реализации команде молодёжного цифрового омбудсмена с привлечением ключевых партнеров. А именно – организовать и провести осенью 2022 года первую ежегодную всероссийскую студенческую школу, посвящённую безопасности в цифровой среде «Школа Интернет-БЕЗопасности молодежи» [6].

Да здравствует наука!

Да здравствует Homo Cyberus!

 

Дмитрий Гуляев вручает Владимиру Андреевичу Плешакову благодарственный документ

 

Георгий Сагин и Анастасия Чепелева (Бородина)

Татьяна Леменц и Александр Бурлаченко (на втором ряду)

 

Список источников

1. Дрепа М. И. Интернет-зависимость как объект научной рефлексии в современной психологии // Знание. Понимание. Умение. – 2009. – № 2. – С. 189-193.
2. Цифровая зависимость / Как быть мудрым родителем?:  — URL: https://tarkvanem.ee/ru/cifrovoj-mir/cifrovaja-zavisimost (дата обращения: 09.05.2022).
3. Анонс молодёжно-экспертной диалоговой площадки команды Молодёжного цифрового омбудсмена / Академия киберсоциализации #HomoCyberus — URL: https://vk.com/wall-24338898_17784 (дата обращения: 16.05.2022).
4. Молодежный цифровой омбудсмен Дмитрий Гуляев высказался о пределах самовыражения в цифровом пространстве / Цифровой омбудсмен — URL: https://vk.com/wall-204963541_360 (дата обращения: 16.05.2022).
5. Интервью с Дмитрием Гуляевым: «Современный Интернет – это «настраиваемая среда обитания» // Электронный научно-публицистический журнал «Homo Cyberus». – 2022. – № 1 (12). – URL: http://journal.homocyberus.ru/Gulyaev_Dmitry_interview_1_2022 (дата обращения: 16.05.2022).
6. Плешаков В. А. в гостях у Молодёжного цифрового омбудсмена / Академия киберсоциализации #HomoCyberus — URL: https://vk.com/wall-24338898_17993 (дата обращения: 16.05.2022).
7. Мнения членов делегации — участников площадки / Академия киберсоциализации #HomoCyberus — URL: https://vk.com/wall-24338898_17949 (дата обращения: 16.05.2022).
8. Мы строили, строили и, наконец, построили! / Цифровой омбудсмен — URL: https://vk.com/wall-204963541_351 (дата обращения: 25.05.2022).

 

Плешаков В.А., Сагин Г.А., Бурлаченко А.А., Чепелева А.Р., Леменц Т.А. Молодёжно-экспертная диалоговая площадка Молодёжного цифрового омбудсмена «Общение в Сети: где грань между способом самореализации и нарушением законодательства»: взгляд делегации Академии киберсоциализации #HomoCyberus / В.А. Плешаков, Г.А. Сагин, А.А. Бурлаченко, А.Р. Чепелева, Т.А. Леменц // Электронный научно-публицистический журнал «Homo Cyberus». – 2022. – № 1 (12). [Электронный ресурс] – URL: http://journal.homocyberus.ru/delegations_cybersocialization_academy_1_2022